Имущество, полученное преступным путем
Понятие имущества, полученного преступным путем, определено в частях первой и первой прим Статьи 7011 Уголовного закона следующимобразом:
(1) Имуществом, полученным преступным путем, является имущество, которое прямо или косвенно поступило в собственность или владение лица в результате совершения преступного деяния.
(11) Имуществом, косвенно полученным преступным путем, является любая экономическая выгода, которая поступила в собственность или владение лица непосредственно в результате дальнейшего использования имущества, полученного преступным путем, в том числе в результате реинвестирования или преобразования, либо средства, полученные лицом от реализации такого имущества, а также полученные результаты деятельности и прибыль.
Определение имущества, полученного преступным путем, взято из содержания Статьи 2, пункта 1 Директивы 2014/42/ЕС Европейского парламента и Совета от 3 апреля 2014 г. о замораживании и конфискации орудий преступления и доходов от преступной деятельности (далее - Директивой о замораживании и конфискации).
При этом следует учитывать, что имущество признается полученным преступным путем, если доказано наличие состава преступления, из которого данное имущество имеет свое преступное происхождение (предикатное преступление). В случае совершения нескольких предикатных преступлений не требуется доказывать конкретно, от кого были получены средства.
Имущество может быть признано также полученным преступным путем без доказывания предикатного преступления, но путем установления преступного происхождения денежных средств и их легализации.
Правовые нормы части второй и части третьей Статьи 7011 Уголовного закона предусматривают две презумпции преступного происхождения имущества.
В свою очередь, часть вторая статьи 7011 Уголовного закона дополняет вышеуказанные презумпции преступного происхождения имущества для определенной группы лиц следующим образом:
(2) Если стоимость имущества не соразмерна с законными доходами лица и лицо не доказывает, что имущество получено законным путем, имуществом, полученным преступным путем, может быть признано также имущество, принадлежащее лицу, которое:
1) совершило преступление, направленное по своему характеру на получение материального или иного блага;
2) является участником организованной группы или поддерживает ее;
3) связано с терроризмом.
Применение данной презумпции связано с преступлением, совершенным лицом, и не распространяется на уголовное преступление.[1] Она введена на основании соображений, указанных в пункте 19 Преамбулы, и требований первой части Статьи 5 Директивы о замораживании и конфискации. Отделение имущества лица, полученного преступным путем, от законного получения осуществляется в соответствии с положениями части третьей прим Статьи 126 и части шестой статьи 124 Уголовно-процессуального закона.
Суд Европейского Союза (далее – «СЕС») признал, что данная презумпция применима только к уголовным преступлениям, создающим экономическую выгоду (благо).[2]
Согласно положениям Статьи 5 Директивы о замораживании и конфискации, преступное происхождение имущества должно быть подтверждено обстоятельствами дела, включая конкретные факты и имеющиеся доказательства.
Из положений части третьей Статьи 7011 Уголовного закона следует, что указанный перечень лиц расширен за счет включения лиц, обладающих следующими установленными признаками:
Полученным преступным путем имуществом может быть признано также имущество, которое находится в распоряжении другого такого лица, поддерживающего постоянные семейные, хозяйственные или иные имущественные отношения с упомянутым в части второй настоящей статьи лицом, если стоимость находящегося в распоряжении этого лица имущества не соразмерна с его законными доходами и если лицо не доказывает, что имущество получено законным путем.
Эта презумпция была введена на основании положений Статьи 6 Директивы о замораживании и конфискации. Применение части третьей Статьи 7011 Уголовного закона связано с презумпцией части второй Статьи 7011 Уголовного закона. Однако при применении этой презумпции необходимо установить постоянную (устойчивую, длительную, неизменную) связь с совершившим преступление, но не обязательно устанавливать связь этих третьих лиц с совершенным преступлением. Иными словами, презумпция распространяется на имущество лица, не совершившего преступления. Точно так же лицо не обязательно должно знать или быть в курсе того, какое именно преступление было совершено лицом, с которым установлены постоянные семейные, экономические или иные имущественные отношения.[3] Вместе с тем СЕС уточнил, что целью перевода и получения денежных средств должно быть сокрытие имущества (избежание конфискации), что прямо вытекает из требований статьи 6 Директивы о замораживании и конфискации.[4]
Содержание понятия имущества, полученного преступным путем, которое определено в Уголовном законе, кроме того дополняется и расширяется положениями части третьей Статьи 4 Закона об устранении легализации полученных преступным путем средств и финансирования терроризма и пролиферации (далее – «Закон о предотвращении»):
(3) Дополнительно к установленному в Уголовном законе имуществу, полученному преступным путем, считается также имущество, которое принадлежит лицу или которое прямо или косвенно контролирует лицо:
1) которое включено в какой-либо из составленных установленными Кабинетом министров государствами или международными организациями списков тех лиц, которые подозреваются в вовлечении в террористические действия или изготовление, хранение, перемещение, использование или распространение оружия массового уничтожения;
2) которое включено в составленный Кабинетом министров на основании Закона о международных и национальных санкциях Латвийской Республики список субъектов санкций в целях борьбы против вовлечения в террористические действия или изготовление, хранение, перемещение, использование или распространение оружия массового уничтожения;
3) о котором у субъектов оперативной деятельности, учреждений досудебного расследования, прокуратуры или у суда имеется информация, дающая достаточное основание подозревать это лицо в совершении такого преступного деяния, которое связано с терроризмом, либо в соучастии в нем.
При оценке преступного происхождения имущества применяется стандарт доказывания «преобладание вероятности», который является более низким критерием доказывания, чем стандарт доказывания «вне всяких разумных сомнений», содержащийся в части третьей Статьи 19 Уголовно-процессуального закона.
Норма доказывания «преобладания вероятности» установлена в части шестой Статьи 124 Уголовно-процессуального закона:
Входящие в предмет доказывания в уголовном процессе и процессе о полученном преступным путём имуществе обстоятельства в отношении преступного происхождения имущества считаются доказанными, если в ходе доказывания имеется основание признать, что имущество, вероятнее всего, имеет преступное, а не законное происхождение.
Следовательно, перевес стандарта доказывания «преобладание вероятности» применим только к криминальному происхождению имущества.[5]
Часть шестая статьи 124 Уголовно-процессуального закона основана на содержании, содержащемся в статье 21 Преамбулы, положениях пункта 1 Статьи 5 и пункта 1 Статьи 6 Директивы о замораживании и конфискации.
В соответствии с требованиями части третьей Статьи 125 Уголовно-процессуального закона, считается доказанным, что имущество, при помощи которого осуществлены действия по легализации, получено преступным путём, если вовлечённое в уголовный процесс лицо не способно достоверно объяснить законное происхождение соответствующего имущества, однако, необходимо учитывать, что юридическая презумпция факта применяется только к лицам, которые подозреваются или привлекаются к уголовной ответственности за легализацию средств, полученных преступным путем.
Часть третья прим Статьи 126 Уголовно-процессуального закона предусматривает, что, бремя доказывания переносится с направляющего процесс лица на лиц, участвующих в уголовном процессе, которые утверждают, что имущество не может считаться добытым преступным путем. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что лицо должно быть в состоянии объяснить происхождение имущества, то есть должно быть в состоянии доказать, что оно проверило, получило ли оно имущество законного происхождения.
Несмотря на вышеизложенное, само первоначальное бремя доказывания «наибольшей вероятности» преступного происхождения имущества ложится на направляющее процесс лицо и обвинителя, поскольку в противном случае оно противоречит требованиям части шестой Статьи 124 Уголовно-процессуального закона. Вероятность преступного происхождения имущества должна быть обоснованной и убедительной.[6]
Поэтому только в таком случае на лицо может быть возложена обязанность по представлению доказательств, что не освобождает направляющее уголовный процесс лицо и обвинителя от сбора и закрепления такой совокупности доказательств, которая давала бы обоснованное подтверждение доказанного предположения о том, что имущество, скорее всего, имеет криминальное происхождение.
Конституционный Суд констатировал, что сущность презумпции невиновности как основного права, закрепленного в Конституции, была бы нарушена, если бы лицо само должно было доказывать свою невиновность, то есть уголовный процесс был бы начат с презумпцией виновности.[7]
В судебной практике установлено, что на направляющем процесс лице лежит обязанность доказать, что имущество имеет скорее криминальное, чем законное происхождение, и только тогда лицо, утверждающее обратное, обязано доказывать законное происхождение имущества.[8]
Возложение обязанности физических и юридических лиц по доказыванию законного происхождения имущества проистекает из:
Пункта 4 Статьи 3 Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма (Варшавская конвенция);
Пункта 7 Статьи 12 Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности (Палермская конвенция);
Пункта 7 Статьи 5 Конвенции Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ (Венская конвенция).
Для лица, не знакомого с характером следственной деятельности и нюансами оформления документов, обосновывающих гражданско-правовые сделки, а также имеющего ограниченный доступ к информации о соображениях направляющего процесс лица, в отношении предположения, что средства вероятнее всего имеют криминальное происхождение, обязанность представить доказательства о происхождении денежных средств является непростой задачей.
Легализация
Статья 195 Уголовного закона устанавливает уголовную ответственность за легализацию финансовых средств или иного имущества, полученных преступным путем (легализация).
Описание объективных и субъективных признаков легализации (в отношении деятельности с имуществом) можно найти в правовой норме части первой Статьи 5 Закона о предотвращении:
(1) Легализацией средств, полученных преступным путем, являются следующие действия:
1) превращение полученных преступным путем средств в другие ценности, изменение их места нахождения или принадлежности, осознавая, что эти средства получены преступным путем, и если эти действия осуществлены с целью сокрытия или маскировки преступного происхождения средств или помочь другому лицу, вовлеченному в совершении преступного деяния, избежать юридической ответственности;
2) сокрытие или маскировка истинного характера, происхождения, места нахождения, размещения, движения, принадлежности средств, полученных преступным путем, осознавая, что эти средства получены преступным путем;
3) получение в собственность, владение или пользование полученных преступным путем средств другого лица или их реализация, осознавая, что эти средства получены преступным путем.
Легализация применима только к средствам, полученным незаконным путем, при этом легализацию может осуществлять как лицо, совершившее предикатное преступление (отмывание собственных доходов (англ. self-laundering)), так и иное лицо, не совершившее предикатного преступления (отмывание третьими лицами (англ. third -party laundering)).[9]
Согласно положениям части первой Статьи 5 Закона о предотвращении, перечисленные выше действия считаются легализацией, если лицо заведомо допустило, что средства были получены преступным путем.
В свою очередь, часть вторая Статьи 5 Закона о предотвращении предусматривает, что легализация признается даже в том случае, если предикатное преступление совершено за пределами территории Латвии. Только в этом случае легализация средств должна быть отделена от имущества, являющегося предметом уголовного преступления.
Часть седьмая Статьи 124 Уголовно-процессуального закона предусматривает, что для доказывания легализации полученных преступным путем средств не требуется доказывать, конкретно от какого преступного деяния средства получены. Указанная правовая норма введена для привлечения лица к ответственности за «самостоятельную» (англ. Stand-alone) или автономную легализацию доходов, полученных преступным путем, без доказывания конкретного предикатного уголовного преступления, на основании косвенных доказательств, свидетельствующих о преступном происхождении, типологии и характеристике имущества, а также неспособности лица доказать законное происхождение имущества.[10]
Данная правовая норма применима не только в случае, если не установлено предикатного состава преступления, но и в случае, если лицо обвиняется только в легализации.[11]
В свою очередь, должно быть установлено преступное происхождение имущества, согласно презумпции части третьей Статьи 125 Уголовно-процессуального закона. Однако сами по себе типологии и признаки не доказывают преступного происхождения финансовых средств и носят информативный характер.[12]
Замораживание
Правовая норма пункта 19 Статьи 1 Закона о предотвращении устанавливает, что замораживание средств - запрет на любое движение средств и на сделки, а также на переводы, изменения, обмен, использование, доступ к ним или действия с ними, в результате которых любым образом могут измениться объем, сумма, место нахождения, собственник, владелец, характерные черты или цель этих средств или возникнуть другие изменения, которые могут сделать возможным использование средств, в том числе управление портфелем ценных бумаг.
В практике Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) закреплено признание того, что замораживание банковских счетов считается мерой контроля за использованием средств и его целью является удержание собственника этих средств от дальнейшего использования средств.[13]
Кроме того, часть первая Статьи 321 Закона о предотвращении предусматривает, что Служба финансовой разведки (далее – «СФР») имеет право издавать обязательное для субъекта закона или администратора государственной информационной системы распоряжение о замораживании средств, если возникают обоснованные подозрения, что происходит или совершено преступное деяние, в том числе легализация полученных преступным путем средств, финансирование терроризма или попытка этих преступных деяний. Постановление СФР о замораживании средств направлено на достижение уголовно-процессуальных целей.[14]
В соответствии с положениями Статьи 51 Закона о предотвращении, СФР не проводит расследование, а собирает полученную информацию и передает информацию в органы досудебного расследования для дальнейшего выяснения обстоятельств, если не принято решение об отмене решения в связи с получением сведений о законном происхождении средств.
Таким образом, постановление СФР о замораживании средств является промежуточным решением в процессе проверки, которое может быть продолжено в рамках уголовного процесса. С учетом вышеизложенного, за замораживанием средств может последовать наложение ареста на имущество.
Наложение ареста на имущество
ЕСПЧ разъяснил, что наложение ареста на имущество в уголовном процессе – это контроль над имущественными правами.[15]
В нормативных актах Латвии отсутствует юридическое определение наложения ареста на имущество. Указано, что Латвия присоединилась к международному законодательству, в котором указывается, что под арестом следует понимать временный запрет на передачу, уничтожение, преобразование, продажу или перемещение имущества либо временный арест или контроль над имуществом, осуществляемый на основании ордера, выданного судом или другим компетентным органом.[16]
На имущество налагается арест, если в ходе уголовного процесса получены сведения о том, что имущество было добыто преступным путем, либо если лицо совершило уголовное преступление, за которое предусмотрено дополнительное наказание в виде конфискации имущества, а также в иных случаях, предусмотренных законом, когда возможна конфискация имущества (например, в отношении юридического лица возбуждено дело о применении средств принудительного воздействия).[17]
В соответствии с положениями Статьи 138 Уголовно-процессуального закона, наложение ареста на имущество само по себе не является следственным действием, поскольку не устанавливаются доказательства.
В статье 361 Уголовно-процессуального закона названы цели, которые должны быть достигнуты[18] и это решение имущественных вопросов и применение возможной уголовно-правовой меры принуждения, а также необходимость изъятия имущества, полученного преступным путем, недопущение его использования и извлечения из него выгоды, недопущение его утраты, сокрытия или уничтожения. Основанием для наложения ареста является то, что в противном случае несвоевременное применение может затруднить или сделать невозможным решение имущественных вопросов или применение возможной меры уголовно-правового воздействия.[19]
В Статье 927 Гражданского закона право собственности определяется как право владения, пользования и распоряжения имуществом. Имущество может быть движимым или недвижимым, а также зарегистрированным или незарегистрированным в государственном реестре. В целях сохранения имущества лица в том состоянии, в котором оно находилось на момент применения мер процессуального принуждения, и обеспечения целей, указанных в статье 361 Уголовно-процессуального закона, следует указать, каким образом будет осуществляться наложение ареста на имущество с учетом упомянутых выше характеристик имущества.
Из правовых норм части восьмой Статьи 361 Уголовно-процессуального закона следует, что не допускается наложение ареста на предметы первой необходимости. Сроки ареста имущества определены в Статье 389 Уголовно-процессуального закона.
Из части пятой Статьи 356 Уголовно-процессуального закона следует, что при принятии решения о наложении ареста на имущество лицо обязано доказать законное происхождение имущества. Согласно части третьей прим Статьи 126 Уголовно-процессуального закона, в случае непредставления лицом в течение определенного срока достоверных сведений о законности происхождения имущества, этому лицу отказывается в возможности получения компенсации за ущерб, причиненный ему в связи с установленными в уголовном производстве ограничениями на распоряжение этим имуществом.
Особая конфискация имущества
Статья 105 Конституции Латвийской Республики гласит, что каждый имеет право на собственность, но право на собственность, полученную в результате уголовного деяния, не обеспечивается.[20]
В соответствии со Статьей 7010 Уголовного закона, особой конфискацией имущества является принудительное безвозмездное отчуждение в собственность государства имущества, полученного преступным путем (Статья 7011 Уголовного закона), или предмета совершения преступного деяния (Статья 7012 Уголовного закона), или связанного с преступным деянием имущества (Статья 7013 Уголовного закона). Особая конфискация имущества не является уголовным наказанием.
Для того чтобы осуществить конфискацию имущества, оно должно быть признано полученным преступным путем. Часть первая Статьи 356 Уголовно-процессуального закона предусматривает, что имущество может быть признано полученным преступным путем вступившим в законную силу согласно вступившему в силу решению суда или постановлению прокурора о прекращении уголовного процесса.
Точно так же часть вторая Статьи 356 Уголовно-процессуального закона предусматривает, что во время досудебного уголовного процесса имущество может быть признано полученным преступным путём также:
1) при принятии решения районным (городским) судом об имуществе, полученном преступным путем;
2) согласно постановлению направляющего процесс лица, если во время досудебного уголовного процесса у подозреваемого, обвиняемого или третьего лица обнаружено или изъято имущество, в отношении которого собственником или законным владельцем ранее была заявлена пропажа имущества и после его обнаружения для устранения сомнений доказано своё право не него.
Часть третья Статьи 356 Уголовно-процессуального закона дополнена тем, что после завершения уголовного процесса на не реабилитирующем лицо основании имущество может быть признано полученным преступным путём по постановлению районного (городского) суда. Стандарт и обязательства по доказыванию преступного происхождения имущества см. в разделе, посвященном средствам, полученным незаконным путем.
Процесс по имуществу, полученному преступным путем
Процесс по имуществу, полученному преступным путем, является делом особой категории, в котором материалы об имуществе, которое могло быть получено преступным путем, выделяются из основного уголовного дела.[21] Иными словами, не рассматривается все уголовное дело по существу, а оценивается только происхождение указанного имущества на основе доказательств, и в случае признания его полученным преступным путем принимается решение о дальнейших действиях с ним.[22]
Важно подчеркнуть, что в отношении имущества, указанного в частях 7011 – 7013 Уголовного закона и части третьей Статьи 4 Закона о предотвращении может быть возбужден процесс в отношении имущества, полученного преступным путем, а в отношении иного имущества такой процесс не предусмотрен.
Часть первая статьи 626 Уголовно-процессуального закона гласит, что в целях своевременного разрешения возникающих в уголовном процессе имущественных вопросов в интересах экономии процесса материалы об имуществе, полученном преступным путем, могут быть выделены из материалов уголовного дела и может быть возбуждено производство при наличии следующих совокупных предпосылок:
1) совокупность доказательств дает основания полагать, что изъятое или арестованное имущество получено преступным путем или связано с преступным деянием;
2) по объективным причинам передача уголовного дела в суд в ближайшее время (в разумный срок) невозможна, либо может повлечь за собой значительные неоправданные расходы.
Судебная практика подтвердила, что в постановлении о возбуждении дела об имуществе, полученном преступным путем, должны быть указаны и обоснованы все основания для возбуждения дела, а суд должен оценить, имелись ли указанные в законе основания для возбуждения и продолжения процесса об имуществе, полученном преступным путем.[23]
В соответствии с 1-й предпосылкой вопрос о привлечении лица к уголовной ответственности в процессе признания имущества полученным преступным путем не рассматривается. Материалы распределенного процесса должны содержать доказательства происхождения имущества в соответствии с предварительно проанализированными стандартами доказывания и презумпциями.[24]
Учитывая тот факт, что в этом процессе решается только происхождение имущества, презумпция преступности деяния лица не может быть применена. Обстоятельства, находящиеся под контролем направляющего процесс лица, не должны рассматриваться как объективные препятствия по смыслу второй предпосылки.[25] При возможности предъявления обвинения нецелесообразно начинать процесс признания имущества полученным преступным путем в отдельном процессе.
Согласно Статье 627 Уголовно-процессуального закона направляющее процесс лицо при наличии условий, предусмотренных Статьей 626 Уголовно-процессуального закона, принимает решение о возбуждении дела в отношении имущества, полученного преступным путем, и о передаче материалов об имуществе, полученном преступным путем, в суд для принятия решения. В решении направляющее процесс лицо должно указать:
1) сведения о фактах, обосновывающих связь имущества с преступным деянием или преступное происхождение имущества, а также какие материалы дела обосновывают наличие таких сведений и обособляются от расследуемого уголовного дела о преступном деянии;
2) какие лица имеют отношение к конкретному имуществу;
3) какие действия они совершают с имуществом, полученным преступным путем, и
4) потерпевший, если таковой имеется.
Указанная в постановлении направляющего процесс лица информация о фактах, обосновывающих связь имущества с преступным деянием или преступное происхождение имущества, необходима для того, чтобы лицо могло эффективно реализовать свои права - давать объяснения, опровергать выдвинутые обвинения и применяемые презумпции.
Поэтому направляющее процесс лицо должно ясно и подробно изложить информацию в решении. Точно так же пределами рассмотрения в процессе по имуществу, полученному преступным путем, являются обстоятельства дела, аргументация и испрашиваемый запрос, указанные в постановлении направляющего процесс лица.[26]
При толковании содержания правовой нормы Статьи 627 Уголовно-процессуального закона необходимо учитывать норму статьи 628 Уголовно-процессуального закона об информировании лиц, имеющих отношение к имуществу, из которого следует, что лицом, имеющим отношение к имуществу, является лицо, у которого имущество было изъято или на имущество которго был наложен арест, и другие лица, имеющие права на конкретное имущество.
О порядке применения мер принудительного воздействия к юридическим лицам
Статья 12 Уголовного закона предусматривает, что за преступное деяние, которое физическое лицо совершило в интересах юридического лица, в пользу этого лица или в результате его ненадлежащего надзора или контроля, соответствующее физическое лицо привлекается к уголовной ответственности, а к юридическому лицу могут применяться предусмотренные настоящим законом принудительные меры воздействия.
Если в ходе уголовного процесса установлена вероятность наличия основания для применения мер принудительного воздействия, то процесс применения мер принудительного воздействия к юридическому лицу инициируется в рамках уже возбужденного уголовного процесс.
Однако процесс применения к юридическому лицу мер принудительного воздействия может быть выделен в отдельное делопроизводство только в случаях, предусмотренных частью третьей Статьи 439 Уголовно-процессуального закона. Процесс применения мер принудительного воздействия к юридическому лицу не может быть начат без наличия основного процесса в отношении криминального события.
Согласно статье 701 Уголовного закона, основание для применения к юридическому лицу мер принудительного воздействия возникает, если физическое лицо совершило преступное деяние, предусмотренное Особенной частью Уголовного закона, в интересах юридического лица, в интересах этого лица или в результате ненадлежащего надзора или контроля.
Юридическим лицом в рамках настоящего Закона является также государственное или муниципальное общество капитала, персональное общество, индивидуальное предприятие, фермерское или рыбацкое хозяйство, кооператив, ассоциация, религиозная организация и политическая партия.
Физическое лицо совершило преступное деяние, предусмотренное Особенной частью Уголовного закона, действуя единолично или в составе коллегиального органа соответствующего юридического лица, если:
1) на основании права представлять юридическое лицо или действовать по его поручению;
2) на основании права принимать решения от имени юридического лица;
3) при осуществлении контроля в рамках юридического лица.
Резюмируя вышеизложенное, для применения мер принудительного воздействия к юридическому лицу должна существовать связь с преступным деянием (интерес) и должна быть установлена правовая связь физического лица, совершившего преступное деяние, с юридическим лицом.[27] Противоправная деятельность юридического лица проявляется как практическая реализация определенного интереса, а физическое лицо реализует этот интерес способом, в отношении которого предусмотрена уголовная ответственность в соответствии с Особенной частью Уголовного закона.[28]
Понятие «в интересах юридического лица» означает, что юридическое лицо не должно извлекать прямую или косвенную выгоду из преступного деяния. Понятие «в пользу юридического лица» охватывает преступные деяния, приносящие пользу юридическому лицу. В обоих случаях юридическое лицо не должно извлекать реальную выгоду от преступного деяния. Отсутствие надзора за юридическим лицом проявляется в том, что его работник, занимающий руководящую должность, совершил бездействие, в результате которого находящееся в его подчинении лицо совершило преступное деяние. Отсутствие контроля над юридическим лицом проявляется как неисполнение или не внедрение надлежащих превентивных мер, таких как система внутреннего контроля.[29]
Статья 702 Уголовного закона предусматривает, что к юридическому лицу могут применяться следующие меры принудительного воздействия: 1) ликвидация; 2) ограничение прав; 3) конфискация имущества; 4) денежное взыскание.
К юридическому лицу может быть применено одно или несколько из указанных мер принудительного воздействия. При применении ликвидации иные меры принудительного воздействия не устанавливаются. За уголовное преступление, предусмотренное Особенной частью Уголовного закона, менее тяжкое преступление или тяжкое преступление, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет, прокурор, составляя постановление о мерах принудительного воздействия, может определять денежное взыскание или ограничение прав.
В соответствии со Статьей 440 Уголовно-процессуального закона к юридическому лицу применяются меры принудительного воздействия, если установлены: 1) обстоятельства совершения преступного деяния; 2) статус физического лица, если он известен, в органах юридического лица; 3) фактическое поведение юридического лица; 4) характер деятельности, осуществляемой юридическим лицом, и вытекающие из нее последствия; 5) меры, принимаемые юридическим лицом для предотвращения совершения преступного деяния; 6) размер, вид деятельности и финансовое положение юридического лица.
На основании Статьи 548 Уголовно-процессуального закона в процессе применения мер принудительного воздействия к юридическому лицу суд решает: 1) имело ли место преступное деяние; 2) выяснены ли обстоятельства, указанные в Статье 440 настоящего Закона; 3) совершено ли преступное деяние в интересах юридического лица, в результате надлежащего или ненадлежащего надзора или контроля, и 4) какие средства принудительного воздействия применимы.
Замена конфискованного имущества и добросовестный приобретатель
Принимая во внимание Статью 4 Директивы о замораживании и конфискации, с соблюдением требований части первой Статьи 7014 Уголовного закона, Если предмет совершения преступного деяния принадлежит другому лицу, может быть взыскана стоимость предмета совершения преступного деяния.
Часть вторая Статьи 7014 Уголовного кодекса предусматривает, что если имущество, полученное преступным путем, было отчуждено, уничтожено, сокрыто или замаскировано и его невозможно конфисковать, может быть взыскана стоимость подлежащего конфискации имущества. Это правовое положение было введено на основании статьи 6 Директивы о замораживании и конфискации.
В свою очередь, положения части четвертой Статьи 7014 Уголовного закона определяют имущество, которое может быть конфисковано в случае отсутствия имущества, подлежащего взысканию, в связи с его отчуждением, уничтожением, сокрытием или маскированием. Упомянутая правовая норма ограничивает конфискацию имущества третьих лиц. С соблюдением требований статьи 3581 Уголовно-процессуального закона лицо, к которому применена конфискация имущества, полученного преступным путем, имеет возможность по его собственной просьбе заменить имущество, полученное преступным путем.
Добросовестным приобретателем признается лицо, которое не знало или не должно было знать о том, что отчужденное или иным образом приобретенное имущество имеет преступное происхождение. Если имущество, полученное преступным путем, не подлежит возврату собственнику или законному владельцу, конфискуемое имущество может быть заменено взысканием стоимости конфискованного имущества с лица, совершившего преступное деяние, в соответствии с положениями второй части Статьи 7014 Уголовного закона.[30]
Если имущество, полученное преступным путем, подлежит возврату собственнику или законному владельцу, то добросовестный приобретатель или добросовестный залогодержатель вправе предъявить иск о возмещении убытков, в том числе к обвиняемому или осужденному, в порядке, предусмотренном частью второй Статьи 360 Уголовно-процессуального закона.
В свою очередь, если имущество, полученное преступным путем, не подлежит возврату собственнику или законному владельцу и является недвижимым имуществом, то добросовестный приобретатель, права собственности которого подтверждены в государственном реестре, оставляет недвижимое имущество в своем владении, но стоимость этого имущества взыскивается с лица, совершившего преступное деяние, в пользу государства в порядке, установленном Гражданским процессуальным законодательством.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- [1] Stukāns, J. (2020). Prezumētā noziedzīgi iegūtā manta un procesa par noziedzīgi iegūtu mantu piemērošana. Jurista Vārds. Nr. 22 (1132).
[2] Решение Суда Европейского Союза от 21 октября 2021 г. пункты 37 и 38 по объединенным делам C-845/19 и C-863/19.
[3] Krastiņš, U., Liholaja, V. (2018). Krimināllikuma komentāri. Pirmā daļa (I–VIII2 nodaļa). Rīga: Tiesu namu aģentūra. 301 lpp.
[4] Решение Суда Европейского Союза от 21 октября 2021 г. пункты 19 и 68 по объединенным делам C-845/19 и C-863/19.
[5] Stukāns, J. (2022). Pierādīšanas standarta nošķiršanas jautājumi - “ārpus saprātīgām šaubām” un “iespējamības pārsvars.” Jurista Vārds. Nr. 49 (1263).
[6] Stukāns, J. (2019). Mantas atzīšanas par noziedzīgi iegūtu tiesiskais regulējums un tā piemērošanas problemātika. Promocijas darbs. Rīga. 66. lpp.
[7] Постановление Конституционного суда от 15 ноября 2016 г. по делу № 2015-25-01, пункт 19.
[8] Решение Рижского окружного суда от 17 декабря 2021 года по делу № КА04-0959-21/17, пункт 19.
[9] Finanšu Izlūkošanas Dienests. (2021). Noziedzīgi Iegūtu Līdzekļu Legalizācijas Tipoloģijas un Pazīmes. Metodoloģiskais Materiāls. 2.papildinātā redakcija. 5. lpp.
[10] Там же.
[11] Решение общего собрания сенаторов Департамента по уголовным делам Верховного суда от 19 июня 2019 года «О толковании норм законодательства о предупреждении легализации доходов, полученных преступным путем». Стр. 2.
[12] Решение Рижского окружного суда от 15 декабря 2022 года по делу № КА04-0851-22/1, пункт 19.
[13] Постановление Европейского суда по правам человека от 22 февраля 1994 г. по делу Раймондо против Италии, пункт 29.
[14] Решение Департамента по административным делам Сената Верховного суда Латвийской Республики от 4 марта 2008 года по делу №. А7023107/6 СКА–140/2008, пункт 12.
[15] Постановление ЕСПЧ от 10.10.2017 по делу Лачихина против России (заявление № 38783/07), абз. 58; Постановление ЕСПЧ от 07.04.2020 по делу ООО «Аврора Малоэтажное Строительство» против России (заявление № 5738/18), абз. 60.
[16] Tieslietu Ministrija. (2022). Rokasgrāmata Rīcībai ar Mantu Kriminālprocesā.. 44.lpp.
[17] Там же.
[18] Там же, стр. 40.
[19] Berezins, A. (2014). Aresta uzlikšana mantai kriminālprocesā: mērķi, pamats un iemesli. Jurista Vārds. Nr. 39 (841).
[20] Постановление Конституционного Суда от 28 мая 2009 г. по делу №. 2008-47-0,1, пункт.
[21] Kriminālprocesa likuma komentāri. (2019). A daļa. Zinātniska monogrāfija prof. K. Stradas-Rozenbergas zinātniskā redakcijā. Rīga: Latvijas Vēstnesis,.953. lpp.
[22] Stradas Rozenbergas, K. (2019). Kriminālprocesa likuma komentāri. A daļa. Zinātniska monogrāfija prof. zinātniskā redakcijā. Rīga: Latvijas Vēstnesis. 953.lpp.
[23] Решение Сената Верховного Суда от 19 февраля 2009 г. по делу № SKK-2/2009.
[24] Stukāns, J. (2020). Prezumētā noziedzīgi iegūtā manta un procesa par noziedzīgi iegūtu mantu piemērošana. Jurista Vārds, Nr. 22 (1132).
[25] Ņikifirovs, A. (2022). Mantas konfiskācija noziedzīgi iegūtu līdzekļu legalizācijas lietās. Jurista Vārds. Nr. NR. 22 (1236).
[26] Решение Рижского окружного суда от 6 декабря 2022 года по делу № КА04-976-22/10, пункт 7.
[27] Rozenbergs J., Strada-Rozenberga K. (2018). Krimināltiesiskie piespiedu ietekmēšanas līdzekļi juridiskām personām, to piemērošanas process un tā aktuālās problēmas Latvijas kriminālprocesā. Grām.: Juridisko personu publiski tiesiskā atbildība. Rīga: Latvijas Vēstnesis, 180.-181. Lpp.
[28] U.Krastiņš. (2015). Krimināltiesību teorija un prakse. Viedokļi, problēmas, risinājumi. 2009 – 2014. Latvijas Vēstnesis. Rīga. 216 lpp.
[29] Министерство юстиции. Применение мер принудительного воздействия к юридическим лицам. Доступно на:
https://www.tm.gov.lv/lv/media/7789/download
[30] Министерство юстиции. Применение мер принудительного воздействия к юридическим лицам. Стр. 38. Доступно на: